Странной войной принято называть войну 1939-41 гг. между Германией и Англией на первом этапе Второй Мировой. В этот период подготовки Гитлера к нападению на СССР и стремления англичан направить агрессию Германии на Россию, никто не хотел не только умирать, но и воевать. Потому-то так лениво, изредка, весьма неметко постреливали в сторону противника. Расхождение между целями и сложившейся ситуацией диктовали столь лживое поведение с обеих сторон даже в условиях войны. Примерно то же самое можно проследить и в начале войны 1812 года.

“В тот самый день 24 июня, когда Великая армия начала свой переход через Неман, Александр присутствовал на празднестве, которое русские офицеры давали в его честь в окрестностях Вильны, пригласив высшее виленское общество. Здесь он вечером узнал о переходе через Неман. 26 июня он оставил город, отправив Балашова (министр полиции, главный инициатор ссылки Сперанского -В.Х.) для фиктивных переговоров с Наполеоном, подобно тому, как несколько раньше Наполеон, желая выйграть время посылал к Александру графа Нарбонна.” (История ХIХ века, т.2, с.257)

Почему так странно ведет себя Александр I? Конница Мюрата перешла 24 июня Неман всего в 90 км западнее Вильно (Вильнюса). Один-два дня и гвардейские конники накроют русского царя со всей свитой-элитой. Но царь не покинул Вильно ни 24-го, ни 25-го, а только 26-го... Да и Наполеон ведет себя тоже странно. Вместо того, чтобы накрыть конницей весь русский штаб, он идет на переговоры с Балашовым... Почему? Не потому ли, что вторгаясь в Россию ставил перед собой совсем иные цели, чем те, что были объявлены потом?..

После Тильзитского мира 1807 г., когда Франция и Россия, Наполеон и Александр I, влюбленный, как и большинство молодых дворян пост-екатерининской эпохи и во Французскую революцию, и в Наполеона, договорились, как и Гитлер со Сталиным, о разделе сфер влияния в Европе. И Наполеон, как и Гитлер, согласился на то, чтобы Россия проглотила еще и Финляндию в обмен на Континентальную блокаду Англии. Далее дружба развивалась, как нельзя более лучше...

“2 февраля 1808 г. он (Наполеон) написал царю письмо, полное увлекательного красноречия, — своеобразное магическое заклинание, обращенное к духу предприимчивости и завоеваний — считает французский профессор А. Вандаль, и далее цитирует письмо Наполеона — “Армия в 50000 человек, наполовину русская, наполовину французская, частью, может быть, даже австрийская, направившись через Константинополь в Азию, еще не дойдя до Евфрата,заставит дрожать Англию и поставит ее на колени перед континентом. Я могу начать действовать в Далмации, Ваше величество — на Дунае. Спустя месяц после нашего соглашения армия может быть на Босфоре. Этот удар отозовется в Индии, и Англия подчинится. Я согласен на всякий предварительный уговор, необходимый для достижения этой великой цели. Но взаимные интересы обоих наших государств должны быть тщательно согласованы и уравновешены. Все может быть подписано и решено до 15 марта. К 1 мая наши войска могут быть в Азии и войска Вашего величества — в Стокгольме; тогда англичане, находясь под угрозой в Индии и изгнанные из Леванта, будут подавлены тяжестью событий, которыми будут насыщена атмосфера. Ваше величество и я предпочли бы наслаждаться миром и проводить жизнь среди наших обширных империй, оживляя их и водворяя в них благоденствие посредством развития искусств и благодетельного управления, но враги всего света не позволяют нам этого. Мы должны увеличивать наши владения вопреки нашей воле. Мудрость и политическое сознание велят делать то, что предписывает судьба — идти туда, куда влечет нас неудержимый ход событий... (Поэт! Есенин прямо. Из “Письма к Женщине”: “...В разгоряченном бурей быте, с того и мучаюсь, что не пойму, куда влечет нас рок событий!” -В.Х) В этих кратких строках я вполне раскрываю перед Вашим величеством мою душу. Тильзитский договор должен регулировать судьбы мира”. (История ХIХ века, т.1, с. 158-159)

И вы можете поверить, что это пишет 39-летний завоеватель Европы 30-летнему царю? Тот самый, что два года назад под Аустерлицем расколошматил его в пух и прах?! Да нет же! Это письмо поэта издателю, уверяющему, что книга его стихов будет иметь успех. Это письмо изобретателя очередному спонсору! И тон-то, тон! Какой уж там магический! Просящий, предлагающий, умоляющий... И о чем же мечтает этот поэт-изобретатель на троне, основатель самой могущественной в Европе Империи и династии? Истинный самодержец, чья власть держится не на штыках, а на авторитете, как это явствует из той же “Истории ХIХ века”:

“Не только после Березины, но и после Лейпцига не было ни одной попытки к возмущению. В течение зимы 1813/1814 года, когда в стране совершенно не было войска и ее охраняло лишь небольшое число новобранцев и инвалидов, налоги поступали так же аккуратно, как в центре Франции, число уклонившихся от воинской повинности не было значительнее, чем в других департаментах” (т. 2, с.17).

И это речь не о Франции, а о Германских княжествах вдоль Рейна!!!

В письме Александру, как и 9 лет назад, Наполеон мечтает об освобождении Индии, о возвращении в Левант (Сирию) победителем! Он был и остается приверженцем идеалов своей молодости и жаждет реванша, практически, за единственную  свою военную неудачу.

С другой стороны, Наполеон, давно лишивший себя вместе с революцией Господа, будучи человеком духовным, все время ставит кого-то выше себя. То мать, то Жозефину, то Александра, у которого  просит руки его младшей сестры Анны... А тот, руководствуясь советами Талейрана —  шпиона, давно купленного англичанами —  все оттягивает и оттягивает свадьбу, водя Наполеона на коротком поводке. Но тот долго и упорно (поэт!), не замечает, что его унижают, что его водят за нос...

Многие историки видели в этом факте стремление Наполеона породниться с лучшими аристократическими домами Европы... Это Романовы-то лучшие, у которых точно неизвестно от кого произошел даже отец Александра I? Романовы, чья династия по мужской линии несколько раз прерывалась за неполных 200 лет, и потому именуемая Домом?.. Нет, это было стремление породниться лично с Александром, стремление обрести друга в деле преобразования Европы и Мира и укрощения Англии. Единственной страны, от которой он всерьез боялся ножа в спину... Больше врагов он в Европе не видел да и не находил...

“Читая письмо от 2 февраля Александр просиял: восторг изобразился в его чертах. Коленкур (посол Наполеона в России -В.Х.) и Румянцев (граф Николай Петрович, сын того самого... фельдмаршала, перед которым трепетал и заискивал Павел I... -В.Х.) тот час приступили... Это были переговоры, не имеющие прецедента в истории. Среди дружеской беседы посол и министр перекраивают карту мира; они оспаривают и уступают один другому столько городов, областей и государств, сколько никогда не приходилось распределять ни одному торжественно заседающему конгрессу. “Вам, — говорил Коленкур, — Молдавия, Валахия и Болгария; нам — Босния, Албания и Греция, а для Австрии мы выкроим промежуточное владение”. Трудности начались, когда дошла очередь до центральных частей Турции... Коленкур не оспаривал Константинополя, но желал уравновесить эту крупную уступку приобретением для Франции Дарданелл; Александр и Румянцев отвечали, что получить Константинополь без Дарданелл — все равно, что приобрести дом, не имея ключа к нему. За Дарданеллы с Босфором... они предлагали Наполеону целую империю: Египет, Сирию и малоазиатские порты. Соглашение так и не удалось достигнуть; было составлено два проекта дележа.. Александр написал Наполеону письмо с выражением пылких чувств и признательности, но обусловил свидание предварительным принятием русского проекта...” (т.1, с.158-159)

Кто-то из классиков заметил: “В любовном союзе один всегда любит, другой же нисходит до любви...” Нисходящий всегда сильнее, поскольку холоднее, расчетливее, циничнее... Он оценивает все и вся. И прежде всего высоко ценит себя, свою персону...

“27 сентября (1808) оба самодержца встретились (один действительный, но слабый, другой мнимый, с папенькой удавленным 7,5 лет назад, но сильный -В.Х.), не доезжая города (Эрфурта — на полпути от Петербурга и Парижа. -В.Х.), и затем торжественно вступили в него под гул орудий и звон колоколов... Днем императоры катались верхом, присутствовали на маневрах, делали смотры; они называли друг друга братьями, подчеркивая это, и обменялись шпагами. Вечером они снова встречались в театре... Короли баварский, саксонский, вюртембергский и королева вестфальская прибыли в Эрфурт изъявить свою преданность императору; маленький город был полон немецких князьков, именитых гостей и любопытных. И в эту, расшитую золотом международную толпу проскользнуло несколько членов немецких тайных обществ — людей, доведенных до отчаяния унижением своей родины. Один юный студент поклялся заколоть Наполеона, но в решительную минуту у него не хватило мужества.” (т.1, с.165-166)

Наполеон — это вам не Брежнев и не Клинтон. Ему бронированные ЗИЛы и “Мерседесы” не нужны, как и охрана многочисленная. Его охранял авторитет, обояние личности, аура суперчеловека...

“Князья и сановники соперничали друг с другом в низком раболепстве. “Я не видел, — сказал Талейран (так похожий, внешне, на Е.Т. Гайдара) — чтобы хоть одна рука с достоинством погладила гриву льва”. Пример лести подавал сам Александр ; известно, как он подчеркнул стих Вольтера: “Дружба великого человека — благодеяние богов ”. (т. 1, с.166).

Через три с половиной года, в марте 1812, в 11-ю годовщину расправы с Павлом I, тоже очаровавшимся в свое время и Наполеоном и его идеями,  он отправит в ссылку другого великого человека, зараженного идеями Наполеона, наипервейшего своего советника, Государственного секретаря М. М. Сперанского, и тем самым подаст знак Наполеону, что он, Александр, пас, что он струсил, что он боится этих самых румянцевых-макаровых и вынужден идти на нарушение всех их договоренностей и в Тильзите, и в Эрфурте, соглашаться на нарушения Континентальной блокады, оставить все мечтания о Константинополе и о совместном походе в далекую и загадочную Индию... Расставаясь со Сперанским, Александр плакал. И эти слезы видели приближенные... Плакал, ибо понимал, что теряет не только Сперанского, но И СОБСТВЕННУЮ ВЛАСТЬ В ИМПЕРИИ... Плакал ПУБЛИЧНО, плакал так, чтобы и до Франции докатилась его горючая слеза...

Но Александр, милый, обоятельный щеголь, увлеченный множеством прекрасных идей его эпохи, Александр, начавший множество выдающихся реформ, в том числе и выкуп крепостных на волю, Александр, даровавший Конституции и Финляндии (написана Сперанским в 1809 г.) и Польше (1815), но не России (!), России румянцевых-макаровых, так и не довел в России ни одной реформы до конца, поскольку никогда не был Наполеоном и не мог им быть по своему происхождению. Он даже книжки ни одной в жизни не дочитал до конца... А Наполеон с ним, как и с отцом его, первым и последним несостоявшимся крестьянским царем России, в Индию собрирался... Об этом Б. Г. Пашков рассказывает так (с.457-458):

“К  концу 1800 г. отношения России и Франции были детально выяснены. Павел оставлял за Францией оккупированные ею Испанию и Португалию... Наполеон намеревался совершить морскую диверсию к берегам Великобритании, а Россия должна была отправиться в поход в Индию. Нечего было и говорить, что предложения русского правительства более чем соответствовали планам Наполеона.”

Дополняют рассказ Пашкова в сборнике “Герои 1812 года” М. Астапенко и В. Левченко — биографы атамана Платова, (с.74-75):

“— Здравствуй, Матвей Иванович. Очень рад тебя видеть, — сказал государь, подводя Платова к карте, где изображался путь от Оренбурга до Индии — Видишь эту дорогу, знакома она тебе?

— Да, знакома, — растерянно ответил Платов, не зная ее совершенно.

— Пойдешь с казаками по этой дороге в Индию, Матвей Иванович?

— Пойду, ваше величество...

...19 января 1801 г. Платов уже мчался на почтовых в Черкасск. Туда еще до его приезда пришел высочайший указ: “Собрать все Донское Войско на сборные места: чтобы все наличные обер-офицеры и нижние чины непременно в 6 дней выступили о двух конях и полуторамесячным провиантом”

....До Оренбурга шли весело, с песнями. Но дальше открылись неизведанные заволжские степи. Начались бедствия: казаки голодали, заболевали. Лошади и верблюды падали ежедневно. Дорогу на Хиву и Бухару искали наугад. На карте, которую прислал Павел I, дорога от Оренбурга до Бухары и Хивы и далее на Индию была обозначена тонкой линией, а что скрывалось за ней — никто не знал.

За три недели казаки по тяжелой дороге прошли 700 верст. (33,5 км в сутки -В.Х.). Многие умирали от болезней и холода. Падеж лошадей усилился. В войске поднялся ропот, были даже случаи открытого неповиновения не только среди рядовых казаков, но и среди офицерства. Все стали просить Матвея Ивановича вернуться на Дон.

Наконец 23 марта, когда передовые отряды войска достигли верховьев Иргиза, гонец из Петербурга догнал их и объявил о смерти Павла I и восшествии... Александра I, который повелел донцам вернуться на родину”

Причины столь внимательного отношения к затерявшимся в степи казакам и поспешного их возврата находим у все того же Б. Г. Пашкова:

“...Павел 10 марта 1801 г. (за день до убийства -В.Х.), желая подорвать экономическую мощь Великобритании на море, запретил кому бы то ни было торговые сношения с англичанами без особого разрешения самого императора. (т.е. сам, БЕЗ и ДО Наполеона придумал Континентальную блокаду -В.Х.). Такое неожиданное прекращение торговых отношений грозило экономическим ущербом стране. (Правильнее: помещикам-дворянам румянцевско-суворовского типа -В.Х.). Все это переполнило чашу терпения дворянства...” (с.458).

Далее мы уже знаем: за 10 марта последовала ночь на 12 марта, которая всю жизнь не давала покоя Александру. Быстро работали английские деньги и агенты... И не о казаках пришлось думать Александру в первый же день после убийства отца, а о сохранении отношений с Англией...

Смею предположить, что даже потерпев поражение в Испании, Наполеон решил помочь другу-брату и не состоявшемуся шурину, оказавшемуся к 1812 году, благодаря Континентальной блокаде, в положении своего отца. Вторая причина по которой он стал собрать на границах России Великую армию — окончательный удар по Англии через поход в Индию! Одним ударом решить сразу множество задач — это ли не решение достойное гения? И сразу же затихнет вся эта русско-проанглийская аристократическая свора, окружившая друга Александра. А для похода в Индию зимняя одежда не нужна — там морозов не бывает даже в кометном году...

И пусть нас не уверяют А.З.Манфред и другие, что Наполеон к 1812 г. переродился и стал злодеем, стремился в аристократический круг, раздавая своим приближенным княжеские титулы и королевские звания... Нет, он просто хотел подарить Европе новую аристократию — элиту, отобранную делами, а не интригами...

Всего лишь один факт убивает концепцию о перерождении.

“ Наполеон, — пишет сам же А.З. Манфред, — высмеявший Карто в своих сочинениях, не питал к нему злобы. Позже Бонапарт назначил Карто директором Национальной лотереи” (с. 70).

Должность, надо понимать хлебная. На лагерь ГУЛАГовский никак не похожа, а уж на “десять лет без права переписки” тем более... Кто же такой этот Карто?

Рядовой “драгун, потом жандарм, затем художник, промышлявший батальной живописью... По случайному стечению обстоятельств, возможному только в бурное время, он быстро поднялся...” всего за несколько месяцев став командующим армией, что осаждала Тулон.

Карто — тот самый бездарный самоуверенный генерал, что отверг, и не раз, план взятия Тулона, предложенный Бонапартом. Тот самый план, который решил не только судьбу революции, но и личную судьбу Наполеона... Ведь взятие Тулона за неделю подняло 24-летнего безвестного капитана, беглого преступника, участвовавшего в заговоре за освобождение Корсики, до знаменитого на всю стану бригадного генерала... Карто был человеком, который, если бы не заступничество Робеспьера-младшего, смешал бы Наполеона с грязью... И, может быть, навсегда...

Нет, не надо, не надо путать Наполеона ни с Гитлером, ни со Сталиным... Ни с самим собой... И уж если гадкого Карто император Наполеон простил и никак не отомстил потом, имея для этого и великолепную память и тысячи возможностей, то мог ли он не простить друга и брата Александра, понимая его нелегкие обстоятельства? Конечно же, простил и рвался, рвался на помощь... И в Индию через Турцию...

Наполеон напал на Россию 24 июня, Гитлер 22 июня. С Наполеоновской Армией, уверяют нас, покончил Генерал Мороз. Мороз же приостановил и привел к провалу наступление гитлеровских войск на Москву. Ну, разумеется, плюс героизм русских солдат, направляемых гением фельдмаршала Кутузова и маршала Жукова. Что за гений был Кутузов, умудрившийся комендантствовать в Измаиле с выбитым глазом, оставивший Наполеону Вену в 1805 и Москву в 1812, мы уже знаем. Гений Жукова разбирать не будем... поскольку без Мороза и сибирских дивизий, что прямо со знаменитого парада шли на фронт затыкать дыры, и об этом гении говорить сложно, тем более, что немцев он не разбил, а лишь отогнал от Москвы, что затянуло войну на несколько лет...

Говорят, что биография Гитлера мистическим образом повторяет биографию Наполеона. Одно время даже ходили по Москве машинописные листочки с параллелями в биографиях этих двух злых гениев. Но сколько бы ни было параллелей, начинать войну с Россией без полушубков на зимнюю компанию во второй половине июня — полнейшая глупость. Глупость повторенная дважды это уже идиотия полная. И не у одного Гитлера... У всего Генерального штаба Германии.

Но в том-то и дело, что большого выбора у Гитлера не было. Если бы он продолжал в 1941 году воевать против островной Англии, с ее мощнейшим флотом, и топил бы свою армию в море вследствие бесплодных десантов, то тов. Сталин, который планировал перевооружение Красной Армии к 1942 году, непременно ударил бы ему, ставленнику империализма, в спину. Да он бы и в 41-ом решился бы, чуть увязни Гитлер в боях с Британией... Об этом прекрасно рассказано в книге бывшего советского разведчика Виктора Суворова. ПсевдоСуворов показал и доказал, что наши легкие танки начала войны со скоростями в 100 км/час были предназначены не для обороны, не для бездорожья, а для наступления по шоссейным дорогам Европы, для экспорта революции. Так что кроме весны 1941  у Гитлера в сталинском графике ведения мировой войны и Истории другого окошка не было... А, как известно от драматурга и историка Эдварда Радзинского, Гитлер блестяще переиграл всю советскую разведку и обманул своего учителя, хитрого марксиста-экономиста, именно тем, что не стал заготавливать овчину на полушубки и сохранил цены на баранину на прежнем уровне. И Сталин решил — войны в 1941-ом не будет. Все идет по плану. По его плану... И вдруг вероломное нападение 4-х миллионной армии... Проглядели... И 3,5 миллиона отправили в плен за три месяца войны... Оставили Гитлеру половину европейской части СССР во главе с мудрым Сталиным и не менее мудрым Жуковым (начальник генштаба) и его другом Тимошенко (нарком обороны).

Битву под Москвой помог выйграть... братский югославский народ во главе с Иосифом Броз Тито (будущим заклятым врагом тов. Сталина, а пока другом-коммунистом и интернационалистом). Долг платежом красен. В 1914 из-за Сербии Россия вляпалась в Первую Мировую. Так хоть во Второй те же братья-славяне, оттянув на себя силы и внимание Гитлера весной 1941 года, отодвинули нападение на СССР с середины мая до последней декады июня. 40 дней поминальных... Да мало кто о них помнит... А между тем, уделав нас под Вязьмой не 30 октября, а 20 сентября, где бы немцы были 30 октября? Правильно... Где-то в районе города Горького... А то и за Казанью или Уралом...

Ну, и кто-то в японском Генеральном штабе за очень большие деньги, как турецкий комендант Измаила, очень постарался. Это ж надо умудриться! Это ж только с японскими мозгами возможно! В то время как союзные войска Германии завязли под Москвой и дырки затыкаются там сибирскими дивизиями, эти “друзья”, холода что ли испугавшись (?), готовят нападение на США в тепленьких Гавайях. И что самое мудрое — нападают (7 декабря 1941), делая всю экономическую мощь США нашим союзником... Да, самые опасные враги — ненадежные друзья!..

У Наполеона в 1812-ом такого бардака не было и не могло быть. Да, была все та же Англия, на десант в которую он, как и Гитлер, не решился... Были и ослушники его повеления не поддерживать никаких связей с Англией. Некоторые германские города, Португалия, Испания и Россия. Но никаких тебе югославов Тито, ни каких тебе США с ленд-лизом, ни Японии... Вся Мировая История делалась в Европе! И уж если бы он действительно рассчитывал воевать с Россией всерьез и долго, то не только бы полушубки заготовил, но и начал бы войну не 24 июня, а на 54 дня пораньше, в районе цветущего Первомая.

Главным врагом Наполеона был не Александр, а “новые” русские, правда, тогда они назывались помещиками-крепостниками. Но, как всегда, делали деньги на торговле с заграницей. И на самой прибыльной. Контрабандной. С Англией. Чем сильнее блокада — тем выше цены. Конкурентам-то немецким дурак Наполеон хвосты поприжал, ну и теперь они, русская мафия, монополисты... И стригли, стригли сверхприбыли и в 1809, и в 1810, и в 1811-ом... Как всегда на лесе, льне, пеньке. Вот нефти, правда, еще не было, а то бы... Наполеону это не нравилось. Он слал другу Александру депешу за депешей, призывая к порядку, к выполнению договоров. И удивлялся (судил по себе), что же тот власть применить не может. Самодержец  же!..

Наполеон полагал, что в России существует никем и ничем не ограниченная власть царя. (Нынешние отечественные и зарубежные историки полагают так и по сей день) И в самом деле: никаких конституций, никаких парламентов в России не было. Последний раз Земский собор собирали в 1654 году, дабы зафиксировать присоединение Левобережной Украины навеки. А дальше и без Земских соборов фиксировали. И всю Украину, и Прибалтику, и Белоруссию, и Приазовье, и Крым, и половину Польши... Полная иллюзия самодержавия, абсолютизма...

Но достаточно вспомнить, как происходила смена царей в Доме абсолютистов Романовых, начиная со стрелецких бунтов царевны Софьи, и кончая преждевременной кончиной Павла Петровича, чтобы понять — русские аристократы, генералы и фельдмаршалы, гвардейские капитаны и вахмистры, были пешками, как и в шахматах, до поры до времени, а потом вдруг прорывались в ферзи... И положение “абсолютного” было абсолютным только внешне... И наши русские “короли” и “королевы” (но не Ферзи) всегда помнили об этом. И Ферзи, все эти Меньшиковы, Долгорукие, Бироны, Разумовские, Румянцевы, Потемкины, Панины, Палены, Муравьевы, те что Апостолы и не Апостолы, тоже до поры до времени притворялись пешками и не стеснялись, как и Суворовы, лишний раз согнуться (на людях) в поклоне перед Матушкой или Батюшкой, перед тем, как залезть к ним в постель, в мозги и вынуть душу...

Это были очень своеобразные шахматы. А начиная с конца XVIII века, когда Россия худо-бедно, но становилась постепенно и морской державой, к ним добавились и английские деньги призовые. Так что русские шахматы постепенно превратились в международные...

Мы очень хорошо клеймили и клеймим копрадорскую буржуазию в Китае, но как-то забываем, что первыми компрадорами были наши отечественные помещики... И Панины, и Палены, и Горчаковы... И получали они денюжек из английской казны не меньше, чем из российской... “Ласковый теленок двух маток сосет!”... Но теленок-то всегда в быка вырастает, как и поросенок в свинью... И общими усилиями они любой дуб завалят. И уж во всяком случае трепетать заставят...

Из всех самодержцев Дома Романовых более-менее настоящими-то самодержцами были Николай I, да его внук Александр III... Вот и все самодержавие... Раз-да и обчелся... Ну, разве что товарища Сталина Романовы в родственники себе запишут. Бог ведь их, как известно, троицу любит. Павел Петрович попытался возглавить троицу, да даже крутой Михайловский замок не помог, поскольку посреди Санкт-Петербурга был построен. Их Петербурга. Не Романовых...

Тютчев тогда еще не написал и потому Наполеон не прочитал и наизусть не выучил — “Умом Россию не понять, аршином общим не измерить...” И Наполеону, казалось, что да — в России все холопы, и все перед своим царем трепещут, гораздо больше, чем его маршалы перед ним... Да он и сам иногда начинал трепетать перед молодым Александром Павловичем, что был на 8 лет его моложе...

ВТОРЖЕНИЕ В РОССИЮ в 1812 г., как и в 1941-ом, БЫЛО СПРОВОЦИРОВАНО. Кем? Да не товарищем Сталиным, разумеется, а теми, помещиками-генералами-экспортерами, что не выполняли условий Континентальной блокады, теми, кто принудил 17 (29) марта 1812 г. Александра I отправить в отставку Сперанского — единственного умного, талантливого и последовательного реформатора, реформатора на деле. Для того, чтобы понять и эту катастрофу для России, надо вспомнить, что начиная с Петра I, Российская бюрократия много раз пыталась кодифицировать свое законодательство, десятки раз создавались многочисленные комиссии — и никак не получалось. В 1828 г., уже Николай I, поручает 56-летнему Сперанскому эту работу. За 6 лет он ее выполнил со штатом в 7 сотрудников!!! В 1834 году Россия имела 50 с лишним томов (энциклопедического формата) Полного собрания Законов Российской Империи и 17 худеньких томов Свода законов Империи (граждан-ский и уголовный кодекс), к которым свелись все эти тонны бумаг и разноречивых указов и инструкций... Этой работой Сперанского, которую предыдущая Россия не могла выполнить и за 100 лет, последующая Россия, не особо себя утруждая, пользовалась еще почти сотню лет...

Итак, Наполеон готовил свою армию для завоевания Турции и Индии. Авангардом этой Великой Армии, призванной воевать ТЕПЛОЙ осенью и зимой НА ЮГЕ АЗИИ, а не знойным летом, должен был стать австрийский корпус Шварценберга и русская армии Чичагова, имевшая огромный опыт войны с ЧУМНОЙ Турцией. Расквартированные же в Германии и Польше части Великой Армии должны были вступить в войну позже, если дело у русско-австрийских союзников не заладится.

План этот был взаимным. О симпатиях Александра к Наполеону и после 1812 г. говорит то, как вел себя царь в 1814 г. на Венском конгрессе, когда Наполеон был повержен в первый раз и находился уже на Эльбе...

“Людовик XVIII оставляет его без денег, австрийский император отнимает у него сына (забирает своего внука к себе -В.Х.), Меттерних отдает его жену придворному развратнику, Кэстльри (представитель Англии -В.Х.) хочет его сослать, Талейран замышляет бросить его в темницу, некоторые, наконец, задумывают убить его, В Вене Талейран и Кэстльри сговорились насчет отправки Наполеона на какой-нибудь из океанских островов. По-видимому, осуществление этой меры, задуманной “в целях общественной безопасности”, решили отложить до закрытия конгресса, а, кроме того, Александр I еще медлил согласием.” (т.2, с.362)

Как видим, не смотря на всеобщее давление, на политическую моду травить Наполеона, Александр, вновь набравший политический вес, вес покорителя Парижа, продолжает по возможности помогать другу Наполеону... Так что антипатии 1812 года результат не личной воли Александра, а воли навязанной ему его сановниками и чиновниками. ПОЛЗУЧИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ, начавшийся в марте 1812-го с отставки Сперанского, продолженный САМОвольным миром Кутузова с Турцией, развивался и дальше...

“Когда в январе 1812 года — пишет проф. А. Рамбо — Наполеон под предлогом (правильнее: по причине -В.Х.) нарушения континентальной блокады... велел захватить шведскую Померанию, шведский министр иностранных дел сказал русскому посланнику: “Теперь мы свободны от всяких обязательств по отношению к Франции”. В феврале Швеция, все еще жаждавшая получить Норвегию, изъявила царю готовность подписать формальный отказ от Финляндии и Алданских островов, если он обязуется помочь Швеции завоевать Норвегию; предполагалось, что 25-30 тыс. шведов при содействии 15 тыс. русских совершат завоевание; после этого соединенные войска сделали бы десант в Германии, т.е. стали бы действовать против левого фланга Великой армии ”. (с.252)

Так кто же стремился к развязыванию войны в 1812 году? И это при соотношении 221:678 » 1: 3. “Ай, моська! Знать она сильна...” Чем? Чумой? Союзом со Швецией короля Бернадота, бывшего наполеоновского маршала, первого маршала-предателя? Или Англией?

“ З мая 1812 (за 52 дня ДО начала “Отечественной” войны... -В.Х.) и Англия примкнула к договору 5 апреля (за 80 дней ДО начала “Отечественной” войны на территории Норвегии и Германии... -В.Х.) между Россией и Швецией. 18 июля  — продолжает А. Рамбо — она заключила с Россией договор о союзе и помощи. Наконец, 28 мая Россия подписала с Турцией Бухарестский договор, который давал возможность бросить против Наполеона русскую дунайскую армию ” (с.253)

“Чумную армию, находившуюся в соприкосновении с чумными турками” — добавлю я. Так что нет никаких сомнений: война 1812 года была бактериологической. И русская элита, предавая интересы собственного народа в который раз, в который раз выбрала себе в союзники Чуму.

О том, что Наполеон не был ни инициатором этой войны, ни агрессором, а пытался перехватить стратегическую инициативу после вдруг обнаружившегося предательства свидетельствует и  ХРОНИКА ЕГО ДЕЙСТВИЙ, отраженная в сочинении проф.  А. Рамбо (с.253):

“9 мая 1812 г. Наполеон покинул Париж, (самое время, добравшись за недельку до границы России, где уже собрана Великая армия, начать войну, но он о ней и не думает! -В.Х.), а 17-го он в сопровождении императрийцы Марии-Луизы прибыл в Дрезден к саксонскому королю. Здесь повторились пышные празднества, свидетелем которых в 1808 г. явился Эрфурт...”

Ну, разве это не начало реализации плана похода объединенной Европы через Турцию в Индию для подчинения Англии? От Парижа до Дрездена 860 км. Средняя скорость продвижения Наполеона 107,5 км в сутки. Спешит? Если и спешит, то не на войну.

“В последний раз Наполеон явился миру в блеске своего величия, явился властителем 130 французских департаментов, сюзереном семи вассальных королевств (Италия, Неаполь, Испания, Вестфалия, Бавария, Саксония, Вюртемберг) и тридцати монархов, во главе войск, которые бесконечной вереницей двигались от Рейна к русской границе... Вечером 30 мая (хорошо погуляли — 13 дней! Ну, разве такое возможно, когда каждый погожий день войне требуется? -В.Х.) Наполеон совершил свой въезд в Познань. Он был встречен с невообразимым энтузиазмом. Весь город был иллюминирован. (Так к серьезной войне опять-таки не готовятся! Хотя бы даже из-за примет... -В.Х.) Всюду транспаранты с хвалебными надписями: “Непобедимому герою, восстановителю отечества, благодарные поляки... Затем он продолжил свой поход к Неману не заезжая в Варшаву...” (с.254)

От Дрездена до Познани 270 км. Скорость продвижения упала до 20,8 км в сутки и стала в 5,2 раза меньше !! Разве так торопятся, зная по 1811 году, что впереди ранняя и морозная зима? Но вот в после Познани, т.е. после 30 мая почему-то вдруг заторопился. Даже в Варшаву не заехал, хотя еще 28 мая дал указания собрать в Варшаве сейм с целью объявить о восстановлении независимости Польши (от России)... Что же так подстегнуло Наполеона? Уж ни сговор ли России, Швеции и Англии от 3 мая? Или Бухарестский мир? Предварительные условия которого подписаны “хитрым дипломатом” Кутузовым 17 мая, и окончательные, весьма невыгодные России, 28 мая...

Совпадение дат и событий неслучайно. Именно демонстративный и поспешный отказ России (самозванца Кутузова) от войны с Турцией, а следовательно, и провал плана похода в Индию заставил Наполеона действовать с позиции силы. Заставил поднять очередное польское восстание и поторопиться к Неману, к войскам! Наполеон такой же инициатор войны, как тот человек, которого обманули, обсчитали, а он  взял вдруг да и швырнул продавцу-жулику в морду всю мелочь сдачи...

“Бухарестский мир подвергся резкой критике Чичагова... В донесениях своих императору он выражал сожаление, что Кутузов не потребовал объявления независимости Валахии и Молдавии от турок. (Хорош освободитель?! -В.Х.). Он (Чичагов) предлагал смелую диверсию против Константинополя одновременно с суши... и с моря. Император Александр знал, что подобная попытка, даже если бы она увенчалась успехом, только способствовала бы отчуждению от него его новых союзников — англичан. (Не его союзников, а его генералов-помещиков, “элиты”! -В.Х.) Он слишком хорошо сознавал (правильнее: ему помогли осознать, назначив отставку профранцузского Сперанского на март, в годовщину убиения папеньки... -В.Х.), как ему необходим Бухарестский мир... содействие его дунайской армии против наполеоновского нашествия...” (с.176)

Блестяще!!! Чья это интересно правда, с головой выдающая всю последующую ложь о причинах и начале “Отечественной” войны? А. Рамбо или его советских переводчиков 1938 года во главе с проф. Е.В.Тарле? Итак, получается, что Александр и его окружение знали о наполеоновском нашествии задолго ДО этого самого нашествия. Мало того, что они о нем знали, они его еще и планировали. Планировали нашествие Наполеона, купавшегося в это время в лучах славы в Дрездене, они провоцировали его, провоцировали при общем соотношении реальных сил (678 : 147 =) 4,9 раза!!! Тормасов с его “обсервационной” (чумной) армией с Наполеоном даже и не повоевал. Не доплелся... А Чичагов, как известно, поспел к лишь к Березине. Через 154 дня после начала войны, когда Москва давно сгорела, а зловонье Бородинского поля распространяло дух смерти по всей России... От Молдавии до Березины 1120 км, максимум. Средняя скорость передвижения 7,3 км в сутки. Да и привел Чичагов не 50000, а всего лишь 24488 человек, как отмечено в примечании советских редакторов на с. 278. Потери, без каких-либо серьезных боев, 51,02%. “Кому мать родна, а кому — чума...”

Хороши плановики, ничего не скажешь! Сталинско-брежневскому Госплану до них далеко! Разве что нынешние подтянулись...

“22 июня — продолжает все тот же А. Рамбо, но уже в главе 9 — при открытии сейма старик Адам-Казимир Чарторыйский (сын его в начале века был первейшим другом Александра I и министром иностранных дел России. -В.Х.), избранный председателем, возвестил о восстановлении Польши... Постановили, что больше не будет “двоеподданных”, т.е. поляки, имеющие владения и в великом герцогстве (Варшавском) и в Российской империи, вынуждены будут сделать выбор меду тем или другим государством” (с.254)

Что же это означает? А то, что с тремя унизительными разделами и переделами Польши 1772, 1793, 1795 гг. покончено. Польское самостоятельное государство восстановлено! Дело Костюшко, которого Екатерина отправила за решетку, а Павел выпустил, торжествует!!! И без кровопролития, благодаря Наполеону! Румянцевы и Суворовы, которые награждались деревеньками и крепостными в Польше их теряют, точнее их детки многочисленные!!! Вот так попытался пока мирно и спокойно проучить, наказать русских генералов Наполеон за мир с Турцией, за дружбу с Англией и за превращение Александра в марионетку.

А как на это реагируют русские генералы, они же владельцы крепостных душ и в Польше, они же торговцы с Англией? Как уже известно от А.Рамбо, всего через два дня после объявления свободы Польши...

“ В тот самый день 24 июня, когда Великая армия начала свой переход через Неман, Александр присутствовал на празднестве, которое русские офицеры давали в его честь в окрестностях Вильны, пригласив высшее виленское общество. Здесь он вечером узнал о переходе через Неман. 26 июня он оставил город, отправив Балашова для фиктивных переговоров с Наполеоном, подобно тому, как несколько раньше Наполеон, желая выйграть время, посылал к Александру графа Нарбонна.” (с.257)

Здесь все сплошная ложь, и подтасовка фактов и событий. Начнем с того, что 24 июня 1812 г., не воскресенье, а среда. День явно не для праздников. Среда еще и день поста у лиц православного обряда! Далее, за два дня до этого польский сейм в Варшаве объявил, фактически, восстание и призвал всех дворян-поляков, в том числе и живущих в Литве в районе Вильно, сделать выбор и порвать с Россией. От Варшавы до Вильно 400 км. 400 км : 15 км/час (скорость лошади) = 26,7 часа. Так, что о событиях в Варшаве полякам в Вильно (а их там полно, ведь и это бывшая Речь Посполита) стало известно уже 23 июня, а 24 их собрали для разъяснений. И не случайно рядом с Александром всесильный министр полиции Балашов и не менее “силовой” военный министр Барклай. Что они там говорили “высшему виленскому обществу”, какие инструкции давали на “празднестве” посередь недели, когда Наполеон уже перешел Неман, перешел границы России в 90 км от Вильно?

“Для вторжения в Россию —писал А. Рамбо  чуть выше — Наполеон мог избрать один из следующих четырех путей: во-первых через Киев на Москву, во-вторых через Гродно и Смоленск на Москву же (наикротчайший! -В.Х.); в-третьих, через Ковно, Вильну, Витебск на Москву (чуть длиннее -В.Х.); в-четвертых, через Тильзит, Митаву, Ригу, Нарву на Петербург Первая и четвертая комбинации были отвергнуты, так как первая ставила французов в большую зависимость от Австрии, а четвертая — от Пруссии (вранье, см. следующий абзац  самого А. Рамбо, а так же “Атлас офицера” с.284 и др. карты в учебниках. Переправа и в районе Тильзита была -В.Х.). Путь на Гродно так же был отвергнут по причине трудности перехода через Пинские болота. (А зря! Жарким летом болота высыхают!. Да вранье и это — там переправлялись корпуса Жерома -В.Х.) Оставался путь на Ковно.

23 июня генерал Эьбле со своими понтонерами меньше чем в два часа навел через реку Неман у Ковно три моста на расстоянии всего ста сажен один от другого. 24 июня утром войскам было прочитано воззвание: “Солдаты, вторая польская война начата!” В течение трех дней — 24, 25, 26 июня — по мостам под Ковно прошли корпус Даву, кавалерия Мюрата, императорская гвардия, корпуса Удино и Нея. Евгений переправился по преннскому мосту (но только 28 июня), Жером — по гродненскому (вариант №2 из предыдущего абзаца!!!), Макдональд — по тильзитскому (вариант № 4.). Всего переправилось около 400000 человек с 1000 орудий” (с.257)

Как видим Наполеон не торопится. Он лишь ДЕМОНСТРИРУЕТ СИЛУ. И война-то у него за свободу Польши. Не более и не далее! И графа Нарбонна к Александру шлет! Почему? На что он рассчитывает? Да рассчитывает он на то, что Александр и его окружение все же одумаются, разорвут НЕГЛАСНЫЙ союз с Англией И ДВИНУТ С НИМ в Индию через Турцию! А если бы он думал иначе, то послал бы к Александру в Вильно из под Ковно — всего-то 90 км!!! — не посла, а конный десант...

90 км : 15 км/час = 6 час. Через 6, максимум —  12 часов (именно через столько узнал Александр о переходе Немана) конница-десант Наполеона может накрыть их всех — и конец войне!!! Но арест Александра и уж тем более его убийство не входит в планы Наполеона. Ни воевать против России, не тем более вешать на себя управление этой не только громадной (до Тихого океана!), но и загадочной страной ОН НЕ ХОТЕЛ, и не захотел, даже овладев Москвой. И свободу крестьянам России не стал объявлять именно по этой же причине. Он понимал, что Россия это что-то родственное Египту и Сирии. А “Восток дело тонкое, Наполеоша!” Нет, ему просто надо было отнять нити у кукловодов Александра и оставив эту, в общем-то симпатичную ему фигуру на политической арене, управлять с ее помощью всем этим Цирком, в который входила не только Россия, но и Кавказ, и Молдавия... Да мало ли... Восток — он не только тонкий, но и очень большой...

Война 1812 года была не Отечественной, а войной за обладание живым царем Александром I и ниточками, тянущимися к трусливому сердцу сына-отцеубицы, внука мужеубийцы, наследников бесконечных блядей на троне, а по-французски, высоко толерантных личностей... В итоге они и спелись. Талейран и Александр... А когда началась эта, поначалу секретная, спевка английского шпиона и русского царя никто толком не знает. Может даже и в Эрфурте...

Только через месяц “маршал (Даву) сразился с Багратионом под Могилевом (23 июля) и отбросил его к Смоленску. Тем временем левое крыло Великой армии достигло Двины. Царь Александр поддался уговорам немца Фуля, вздумавшего в литовских равнинах применить тактику Веллингтона в португальских горах и сделать из Дрисского укрепленного лагеря на Двине второе Торрес-Ведрас. Свой лагерь... Фуль к тому же расположил впереди реки, построив сзади 4 моста; словом, подготовлен был второй Фридланд. При приближении Наполеона никто и не думал защищать эту злополучную затею. Пришлось оставить линию Двины. Отсюда и в штабах русских армий и среди русской аристократии поднялось величайшее ожесточение против “проклятого немца”, даже против самого Александра (что упорно хотел попасть в плен к Наполеону! -В.Х.) Наиболее преданным его слугам, Аракчееву и Балашову, пришлось осведомить царя о настроении общества, требовавшего, чтобы он покинул армию... (Что же в результате “осведомления” получилось? -В.Х.). Ему внушили, что будет лучше, если он отправится в Смоленск, в Петербург, в Москву, чтобы организовать защиту и возбудить воодушевление. Самодержавный (??? -В.Х.) царь должен был уступить. Барклай и Багратион получили свободу действий”.

И вот как они воспользовались этой свободой, а, точнее, следующим туром ползучего государственного переворота, лишившим царя власти:

“Наполеон с корпусами левого крыла энергично теснил Барклая де Толли и дал ему два сражения, при Островне (там, где граф Остерман-Толстой придумал “Стоять и умирать!” -В.Х.) и по дороге в Витебск (25 и 27 июля). Барклай думал было остановиться и дать настоящую битву; он чувствовал, что как “немец” (с французской фамилией! -В.Х.) внушает подозрение генералам, солдатам, русскому народу. Но потом он счел нужным уступить и покинул Витебск, куда Наполеон и вступил 28 июля.

Наполеон начинал тревожиться: два раза подряд вышла неудача — с Багратионом и с Барклаем. Он понял, какова будет тактика русских, раньше, чем русские решительно склонились к ней...” (с. 260).

На одной странице текста масса противоречий и лжи! “Самодержцем” Александром верховодит кучка “бояр”. 18 июля они заставляют его подписать еще один договор “о союзе и помощи” с Англией и отправляют его, фактически, в отставку и в ссылку вглубь России, видя, что Александр упорно не хочет воевать с Наполеоном, что прекрасно знакомый с поражением под Фридландом (14 июня 1807 г., накануне Тильзитского мира, этим поражением и обусловленного), он упорно стремится к новому поражению и к плену под предлогом защиты дороги на Петербург.

Дорога на Питер, после оставления Дрисского лагеря, открыта. Наполеону бы самое время, коль он хотел овладеть Россией и расчленить ее, двинуться на столицу, а Барклай с Багратионом пусть отступают на Москву, преследуемые двумя корпусами Даву и Нея... Но Наполеон, которому для наведения мостов через Западную Двину требуется всего лишь несколько часов и не думает делать этого. Не смеет и одной дивизии послать в сторону Петербурга. Почему? Да потому, что гонится за Александром I, фактически арестованным, отстраненным от власти и отправленным его генералами в Москву, а не в Питер... Великая армия гналась не за Барклаем с его хилой армией, и уж тем более не за Багратионом с армией вообще ничтожной, она гналась за свободой Александра I. А еще БЕЖАЛА... ОТ ЧУМЫ.